Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]

Короткие — длинные — короткие. Автоматные очереди смешиваются в сплошной треск. Мы словно играем с этими парнями, в неведомую игру, где проигравшему достаётся билет на тот свет.

Уже полчаса мы отмахиваемся от этих бродяг. Судя по крикам — местные. Меня бесят эти гортанные крики и постоянные визги: «Аллах акбар!». Будто эти бездумные крики, вбитые в голову «духовными наставниками», им стрелять помогают.

Я перекатываюсь за валун, но не успеваю укрыться. Взрывается граната и резкая боль пронзает левую ногу. Жар прокатывается по телу горячей волной, словно меня кипятком окатили. Вот дьявол! Выпускаю длинную очередь и отползаю в сторону. Из нагрудного кармана достаю резиновый жгут и перетягиваю ногу. Пока я вожусь с раной, мои парни отправляют несколько правоверных к гуриям, в сады Аллаха. Вам там понравится, мальчики!!! Наскоро перевязавшись, меняю магазин и добавляю свой кусок музыки, в этот безумный концерт.

Ахнул ещё один взрыв и послышались крики. Поль разрядил подствольник в группу боевиков. Удачно уложил!

Выстрелы с той стороны неожиданно замолкают. Боковым зрением замечаю какие-то тени, появившиеся позади нас и изворачиваясь, выпускаю в них остаток магазина. Я не знаю, почему они не забросали нас гранатами. Хотели взять живыми? Кто их знает, этих воинов Аллаха?! Как в замедленном кино вижу жирную тушу, падающую на меня. Уворачиваюсь и бью его автоматом. Я промахиваюсь и он наваливается на меня, оскалившись как дикий зверь.

Парень приземляется коленом на мою рану и в глазах у меня темнеет. Не удивлюсь, если на секунду потерял сознание. Когда опять увидел эту морду, он меня душил, вцепившись в горло обеими руками. С безумным взглядом наркомана. Слышу короткие очереди. Парни успели завалить нападающих. Кроме моего, с которым мы сцепились в одно целое.

Дальше были одни рефлексы. Рефлексы — потому что я не помню, как умудрился извернуться, достать нож и ударить его в спину. Я вижу! Вижу его мёртвые глаза, но уже не в силах остановиться. И продолжаю бить ножом в спину, словно эта тварь бессмертная. Наконец, эта жирная, воняющая мокрой псиной, туша тяжелеет и заваливается на бок, продолжая скалить гнилые зубы. Я обессиленно хватаю ртом воздух, пытаясь хоть немного отдышаться.

Раздаются выстрелы и я опять вжимаюсь в землю. Рядом с мёртвым телом боевика, чтобы укрыться от пуль. Липкие от крови руки. Всем телом чувствую, как в мёртвую тушку убитого впивается свинец и он несколько раз вздрагивает. Словно пытается отползти в сторону от кинжального огня его приятелей, засевших на той стороне реки.

В голове крутятся несколько строчек, которые читал Юрка во время бега. Я повторяю их снова и снова. Торопливый речитатив, из обрывистых фраз, как молитва неведомым богам Нового мира.

На позициях боевиков раздаётся взрыв. Рядом матерится Поль. Всё — выстрелов к подствольнику уже нет. Патроны на исходе, а проблем у нас только прибавилось. Ребята цепко вцепились в наши души и отпускать живыми не собираются. Но откуда появились боевики? Значит там есть какой-то проход! Хоть к чёрту, хоть к дьяволу! Надо уходить отсюда! Слышится захлёбывающийся лай автоматных очередей.

— Валите нахрен! Уходи, Нардин! Прикрою! — хриплю я и пытаюсь отмахнуться.

Поль не слышит. Он рычит что-то жутко матерное, хватает меня за жилет и тащит за камни. Дальше, парни практически меня несли. Я пытаюсь хромать, но больше мешал, чем помогал. Позади нас матерился Лившиц и в облаках водяной пыли ревел водопад.

Мы как-то умудрились оторваться от этих парней. Не знаю, за кого они нас приняли, но сцепиться с ними ещё раз, мне не хотелось. И так еле вырвались.

В сторону русской территории мы выходили неделю дней. Даже вспоминать неохота. Отлёживались в звериных углах, гротах и пещерах. Патронов практически не было. У меня половина магазина и у Поля десяток. Запасливый Джебраил вытащил из кармана жилета две бумажных пачки. Ещё сорок штук. Разделили на всех. Даже для самообороны не хватит. Пистолеты можно не считать — это так, для стрельбы по банкам и в городах от хулиганов отстреливаться. В этих местах короткоствол не пляшет. У Поля есть граната, но её он бережёт. Не знаю, может быть для нас всех? Как бы там ни было, но эта граната, с изящным ребристым телом, нас не спасёт. Разве что от плена, в который лучше не попадать.

Таких как мы не обменяют. Ни на деньги, ни на других пленников. И ждёт нас, в этом случае, смерть долгая и лютая. Многие из местных заплатят, чтобы увидеть Карима Шайя и Поля Нардина с содранной заживо кожей. Думать про эту старуху с косой не хочется, но и забывать не стоит. Мы знали на что шли, так что обойдёмся без соплей и стенаний. Но жить, как ни крути, всё-таки хочется. Поэтому лучше идти медленно и осторожно. Что мы и делали. Пока не оказались в каком-то гроте, наполовину залитом водой. Здесь и просидели ещё двое суток, дожидаясь эксфильтрации. Мы знали кто нас встретит. Поэтому, спокойно жевали опостылевший пеммикан, запивая горячим чаем.

И не было ничего приятнее, чем в тишине серых вечерних сумерек, услышать хорошо знакомый голос.

— Вы только в меня, парни, не пальните с перепугу…

Стрелять мы конечно не стали. И только Джебраил, с какой-то кривой усмешкой, устало прохрипел:

— Не переживай, Таможня! Хочешь, мы заплатим тебе золотом?[19]

Проходит несколько секунд, со склона осыпаются мелкие камешки и у входа в грот появляются несколько настороженных фигур. Мы видим Верещагина, сержанта Филина и ещё несколько незнакомых нам лиц. Капитан обводит нашу компанию взглядом и качает головой:

— Вот бродяги…

Как выяснилось, пока мы с Полем занимались разными непотребствами, Русская Армия, взяла под свой контроль оба берега Амазонки. Заброшенный аул, где мы схлестнулись с бандой Асхада, тоже находился в руках русских. К сожалению, праздновать победу было рано. Постоянные стычки, провокации и обстрелы не позволяли расслабиться. Ходили слухи о подготовке вторжения на русскую территорию. Поступала информация о новых, хорошо экипированных, бандах. И вся эта нечисть лишь ждёт своего часа. Завершения дождливого сезона. Согласитесь, это не добавляло оптимизма.

Лагерь, куда нас доставили с передовой, был лагерем техасских добровольцев — парней, с характерным «тягучим» акцентом. Отсюда они уходили небольшими группами, вдоль реки и отлавливали небольшие банды. Этих тварей здесь было с избытком. От небольших — в двадцать-тридцать человек, до крупных соединений в сто и более стволов. В общем, этим мальчикам из Техаса было чем заняться. Рассказывать о их действиях не буду. Парни они шумные, говорливые. Вернутся домой и всё сами расскажут. Ну и приукрасят, конечно. Без этого тоже не бывает.